Перед правительством Михаила Федоровича стояла серьезная задача - закончить очищение территории Русского государства от иноземных захватчиков и ликвидировать последствия интервенции.

      Для этого нужны были более боеспособные вооруженные силы, чем те, которые имелись. Правительство делало попытку решить эту задачу путем восстановления ополчения из дворян и детей боярских.

      Военные действия, развернувшиеся на значительной территории Русского государства, а также захват интервентами отдельных городов и уездов нанесли огромный вред крестьянскому хозяйству. Разорение крестьянского хозяйства было вместе с тем и разорением поместно-вотчинного хозяйства, так как благосостояние помещика и вотчинника всецело зависело от крестьянина. Экономическое оскудение помещиков и вотчинников возрастало также в связи с массовыми побегами крестьян от своих эксплуататоров. Все это привело к огромному запустению частновладельческих земель, а следовательно, повлияло и на дворянское ополчение, которое не могло уже иметь достаточную материальную базу.

      После воцарения Михаила Федоровича помещики и вотчинники засыпали новое правительство челобитными, прося снизить налоги и сборы, а также произвести новое описание земель с целью установления степени разорения их. Дозорами было установлено, что количество пустующих земель, главным образом поместных, достигало в некоторых уездах 60-70% ¹. Налоги и повинности с пустующих поместных и вотчинных земель были сняты.

      Дворянство всячески пыталось закрепить за собой земли, полученные и захваченные в начале XVII в. Правительство удовлетворяло челобитные дворян и детей боярских и до «большого сыску» (проверки правильности владения землей), который трудно было провести в военное /123/ время, разрешало оклады «справливать» по расспросам землевладельцев и их рукоприкладству к сыскам ¹.

      Сохранилась докладная выписка о поместьях и вотчинах, составленная в 1613 г. и характеризующая наличие земель у думных и московских чинов ². Эта выписка показывает, что в руках верхушки феодалов скопились огромные земельные богатства, которые остались за ней и после сыска. Лишь в отдельных случаях часть земель была отобрана на имя царя.

      В 1614-1619 гг. сыск окладов провели и по городам. Результаты сыска оказались неудовлетворительными. В установлении размеров поместных окладов были заинтересованы сами дворяне и дети боярские, так как от наличия земель зависели объем и характер ратной службы. На земском соборе 1621 г., где стоял вопрос о войне с Польшей, дворяне и дети боярские били челом, чтобы их в городах разобрали и определили - какую кому службу посильно выполнять, чтобы «никакое человек в избылых ³ не был». Эта челобитная явилась одним из оснований для нового сыска окладов.

      В 1622 г. правительство назначило большой сыск поместных и денежных окладов у всех помещиков, начиная со стольников и ниже. Все земли, полученные от самозванцев и от имени Владислава, признавались незаконными. Все лишние поместные земли и денежное жалованье против окладов подлежали возвращению в казну. По сохранившимся документам трудно установить, как было осуществлено последнее требование. Чаще всего лишние поместные земли оставлялись у прежних владельцев до общего описания земель, проведенного повсеместно в 20-х годах XVII в. Описание земель скорее всего привело к закреплению за владельцами их земли, нежели к отобранию захваченных владений ⁴.

      В процессе большого сыска или одновременно с ним был проведен разбор дворян и детей боярских особыми разборщиками, посланными из Москвы. В результате разбора правительство установило общее число дворян и детей боярских, /124/ их материальное положение, пригодность к ратной службе и боеспособность.

      В это же время встал вопрос о новых кадрах поместного войска. В связи с этим правительство решило поверстать поместными и денежными окладами дворян и детей боярских, вновь зачисляемых на службу (новиков). Новикам назначили от 100 до 350 четвертей поместной земли и от 5 до 11 рублей жалованья¹. Наделение поместьями и вотчинами дворян и детей боярских производилось главным образом за счет «черных» (крестьянских) земель. Довольно значительное количество «черных» волостей, существовавших к северо-востоку от Москвы в 1612-1613 гг., исчезло во второй четверти XVII в.; «черные» земли в Замосковном крае исчезли полностью².

      К началу русско-польской войны 1632-1634 гг. общее число служилых дворян и детей боярских составляло, по сметному списку 1630 г., 27 433 человека, из которых думных и московских чинов было 2642 и городовых дворян и детей боярских 24 791 человек³. Таким образом, общая численность поместного ополчения была доведена до размеров ополчения конца XVI в., если не считать холопов, число которых значительно сократилось после указа царя Бориса о выставлении одного служилого человека вместо 100 с 200 четвертей земли.

      Из общего числа дворян и детей боярских на городовой и осадной службе находилось 11 583 человека, а ратных людей полковой службы - 15 850 человек. На городовую и осадную службу назначали лиц, непригодных для полковой службы. Следовательно, почти половине дворян и детей боярских была непосильна полковая служба.

      В результате сысков, разборов и верстаний правительство установило число дворян и детей боярских, определило характер их ратной службы, назначило поместные и денежные, оклады вновь зачисленным на службу. Однако все эти мероприятия мало улучшили материальное положение дворян и детей боярских, обязанных нести военную службу. На регулярную выдачу денежного жалованья у правительства не было средств. Поместные оклады или вовсе на обеспечивались землей или обеспечивались частично, так /125/ как лучшие земли захватывались боярами и московскими дворянами, находившимися у власти. Все указанные обстоятельства и объясняют наличие большого числа дворян и детей боярских на городовой службе. В основном это были беспоместные или малопоместные служилые люди. Боеспособность дворян и детей боярских полковой службы была весьма низкой. Об этом можно судить по степени дисциплинированности служилых людей и их вооружению.

      Неявка на службу (нетство) и бегство с нее были обычным явлением. Правительство стремилось добиться повышения дисциплины суровыми мерами урезывало оклады поместного и денежного жалованья, отбирало полностью { поместья, вотчины и денежное жалованье, понижало по службе, наказывало кнутом, сажало виновных в тюрьму и т.п.¹, Но все эти меры не достигали цели; дворяне и дети боярские продолжали не являться на службу - одни из нежелания служить, другие по бедности. г Вооружение дворянского ополчения было плохим. Так, например, почти половина владимирских дворян и детей боярских не имела никакого огнестрельного оружия и все их вооружение состояло из лука со стрелами². Огнестрельное оружие тоже не внушало больших надежд и было далеко не современным. Для первой половины XVII в. пищаль уже устарела и ее боевая сила была невелика. Все' это свидетельствует о том, что дворянская поместная конница отставала в своем развитии от других разрядов русского войска (стрельцов, казаков).

      Таким образом, мы видим, что к началу русско-польской войны дворянское ополчение не являлось той силой, на которую русское правительство могло бы опереться в предстоявшей борьбе. Ополчение было невелико, мало дисциплинированно и слабо вооружено.

      Вторую группу русского войска составляли стрельцы. До 30-х годов XVII в. стрельцы продолжали оставаться единственной постоянной пехотой в войске. Правительство, учитывая значение стрельцов в обороне городов во время иностранной военной интервенции и крестьянской войны, значительно увеличило число городовых стрельцов. В результате общее число городовых стрельцов возросло с 20 539 человек в 1625 г. (из них 17 842 пеших и 2697 конных) /126/ до 25 669 человек в 1634 г. (22 972 пеших и 2697 конных) ¹.
      Иное положение было с московскими стрельцами. Брикс определяет число этих стрельцов в начале XVII в. в 7600 человек ²; в 1630 г. их было около 4000 человек. Это обстоятельство следует объяснить тем, что в годы войны в Москву была переброшена часть городовых стрельцов.

      Увеличение числа городовых стрельцов не было вызвано внешней военной опасностью. Причины этого явления заключались во внутреннем положении государства, которое продолжало оставаться весьма напряженным. Правительство испытывало острую нужду в деньгах. С разоренного и обнищавшего тяглого населения выколачивались многочисленные подати и недоимки за прошлые годы, собирать которые приходилось при помощи вооруженной силы. Народ выражал недовольство деятельностью боярско-дворянского правительства Михаила Федоровича, направленной на дальнейшее закрепощение тяглого населения. Это недовольство принимало порой открытые формы. Движение под руководством Балаша, развернувшееся на театре военных действий под Смоленском, могло превратиться в новую крестьянскую войну. Необходимо было усилить охрану государственного строя.

      Правительство, по-своему поняв и оценив политическую и моральную устойчивость стрельцов в период иностранной военной интервенции и крестьянской войны, постепенно стало превращать их в полицейскую силу. Именно с этого времени городовые стрельцы стали называться «жилецкими», т. е. обязанными постоянно жить в том или ином городе по указанию правительства ³.

      Увеличивая численность стрелецкого войска, правительство постоянно напоминало воеводам и головам, чтобы в стрельцы не попадали холопы, тяглые посадские люди и пашенные крестьяне ⁴. Прибирать в стрельцы разрешалось из вольных охочих людей. Тяжелая служба стрельцов и их плохое материальное обеспечение являлись причиной того, что свободные люди неохотно шли в стрельцы. Поэтому основным источником пополнения стрелецкого войска стала стрелецкая семья. Стрелецкая служба становилась не /127/ только наследственной, но и принудительной. Стрелецкое войско все более превращалось в замкнутую кастовую организацию.

      Материальное содержание стрельцов, получаемое ими от государства, состояло из денежного и хлебного жалованья и из земельных наделов. Средний стрелецкий оклад составлял 3 рубля и 12 четвертей ржи и овса в год, приближаясь к окладам конца XVI в., но реальное значение денежного жалованья снизилось ввиду падения цены денег. Во многих городах стрельцы вместо хлебного жалованья наделялись землями в размере 8-12 четвертей, что вызывало недовольство стрельцов, вынужденных заниматься земледелием.

      Таким образом, основные изменения, происшедшие в состоянии стрелецкого войска в период между иностранной интервенцией и русско-польской войной, состояли в значительном росте городовых стрельцов и в начавшемся постепенном превращении стрельцов в полицейскую силу.

      Третью основную группу войска составляли казаки. После освобождения Москвы от интервентов и роспуска народного ополчения решающей по численности вооруженной силой в Москве оставалось казачество¹. Правительство боялось казаков, не доверяло им и постепенно сокращало число казаков путем отделения от них крестьян, холопов и других тяглых людей, оказавшихся в рядах казачества в период борьбы с интервенцией. Одновременно с фильтрацией казачества правительство постаралось очистить Москву от казаков, разослав их в разные города, где казаки несли городовую службу наряду со стрельцами. В результате всех указанных мероприятий к началу 30-х годов в составе войска насчитывалось не более 11 тыс. служилых казаков.

      Распыленные по городам, казаки постепенно утратили и свою военную организацию. До конца иностранной интервенции казаки действовали станицами. Объединение казаков в станицы во главе с выборными атаманами являлось показателем казацкой вольности.

      Правительство стремилось подчинить себе казаков. В наказах городовым воеводам указывалось казаков расписать в сотни наряду с другими служилыми людьми и назначить к ним голов. В результате этих мероприятий казаки постепенно /128/ лишались своей станичной организации и выборных атаманов. Казаки имели теперь сотенное устройство, сотни иногда сводились в приказы, аналогичные стрелецким. В некоторых городах казаки получили своих казачьих голов из детей боярских; в большинстве же городов они подчинялись стрелецким головам.

      Содержание казаков до окончания военных действий состояло из денежного и кормового жалованья. О размерах его можно судить по следующим цифрам. В 1613 г. псковским казакам было велено давать: атаманам по 10, есаулам по 8 и рядовым по 6 рублей денежного жалованья, а корм «как сытым быть» собирать с населения Пскова и уезда. Много забот правительству доставляло обеспечение казаков кормовым жалованьем. Сборы кормов с населения вызывали недовольство жителей и не всегда обеспечивали казаков; государственных запасов продовольствия не было. Чтобы удешевить содержание казаков, правительство начало заменять кормовое жалованье землями.

      В первые годы царствования Михаила Федоровича земельные пожалования казакам были немногочисленны и предназначались главным образом для казачьих атаманов. В результате подобных пожалований образовалась особая группа поместных атаманов, материальное положение которых было таким же, как и детей боярских.

      Казаки в условиях военного времени относились равнодушно к земельным пожалованьям из-за трудности обработки земель. После окончания войны земельные пожалованья получили реальное значение, и казаки добивались даже закрепления полученных земель за своими детьми и другими родственниками. За особые заслуги (за службу и осадное сидение) правительство наделяло отдельные группы казаков землями на поместном праве и уравнивало этих казаков в материальном положении и службе с детьми боярскими, не считая, однако, поместных казаков детьми боярскими.

      Казаки-помещики составляли не более 12-15% всех служилых казаков. Основная масса служилых казаков приближалась по своему материальному положению к стрельцам и другим служилым приборным людям. Эти казаки получали земельные наделы и жалованье несколько выше, чем стрельцы, но в льготах были приравнены к стрельцам. Кроме того, по челобитным отдельных казаков и групп правительство предоставляло или подтверждало ранее данные льготы в виде освобождения (обеления) от /129/ налогов и повинностей казачьих дворов и земельных участков или поселяло их на таких участках. Так появилась особая группа беломестных казаков. Земельные оклады беломестных казаков колебались от 20 до 30 четвертей в поле.

      Кроме земельных наделов, казакам давалось денежное жалованье. О размерах этого жалованья можно судить по г. Севску, где в 1630 г. казаки, имея по 20 четвертей земли, получали деньгами: пятидесятники по 3 1/4 руб., десятники - 27 3/4 и казаки - 2 1/2 руб.¹.

      За денежное, кормовое и земельное жалованье казаки обязаны были нести службу на своих конях и с собственным оружием. Иногда правительство выдавало казакам казенные пищали. По роду службы казаки делились на полковых, городовых и сторожевых (станичников).

      В положении пушкарей и других служилых людей у наряда в первой четверти XVII в. не произошло существенных изменений. Общее число служилых людей пушкарского чина достигало в 1630 г. 4215 человек, из которых около 2700 человек было пушкарей и затинщиков.

      Общее число всех ратных людей составляло в 1630 г. 92 555 человек². Кроме того, были еще холопы, которых насчитывалось (преимущественно у думных и московских чинов) до 10 тыс. человек. Из 92 555 человек дворян и детей боярских было 27 433 (30%), стрельцов - 28 130 (30,5%), казаков-11 192 (12%), пушкарей и пр. - 4316 (4,5%), иноземцев и черкас (украинцев)-2783 (3%), татар - 10 208 (11%), чуваш, мордвы и др. - 8493 (9%). Служилые люди по «отечеству» (дворяне и дети боярские и частью татары) составляли около одной трети ратных людей; главное место занимали служилые люди по «прибору».

      По сравнению с концом XVI в. увеличилось число стрельцов, чуваш, мордвы и других нерусских народов и сократилось число иноземцев; остальные группы ратных людей не претерпели значительных изменений. В целом можно считать, что к 30-м годам численность ратных людей была доведена до размеров XVI в. Отмеченные изменения в численности некоторых групп ратных людей отразились на составе ратных людей по роду войска: конница (дворяне и дети боярские, казаки, иноземцы и татары) насчитывала около /130/ 56%, пехота (стрельцы и др.) до 40% и артиллерия (люди пушкарского чина) - 4-5%.

      Из 92 555 ратных людей на городовой службе числилось около 72 тыс. человек. Значит, ратных людей полковой службы в мирное время было не более 20 тыс. человек; их не хватало даже для охраны границ.